Пальцы человека за столом выбивали неторопливую дробь на столешнице, а Надежда, сделав вид, что ей абсолютно наплевать на его пристальный интерес к своей персоне, бросила взгляд по сторонам. Ничего особенного кабинет, хотя обстановка говорила о состоятельности его владельца. Кожаный диван в углу, глубокие кресла, добротные книжные шкафы, дорогой компьютер на столе и чучело рыси в углу. Зеленые глаза отсвечивали во мраке, в лапах – жертва, какая-то птица.

Тяжелые шторы шевелились от сквозняка, вероятно, за ними находился выход на балкон...

– Карасева Надежда Дмитриевна, – произнес незнакомец. – Надеюсь, вам объяснили, почему вас привезли сюда?

– Объяснили? Вы что, издеваетесь?! – Надежда приподнялась со стула, но человек движением ладони показал, чтобы она вернулась на место.

Она подчинилась, но продолжала говорить не менее запальчиво:

– Никто и ничего мне не объяснял. Это я пыталась объяснить вашим мальчикам, что они приняли меня за кого-то другого. Я выскочила из гостиницы купить себе сигарет, и вдруг меня хватают какие-то отморозки, толкают в машину... Кто вы такой, черт возьми! Зачем меня сюда привезли? Вы за это ответите!

– Вас, наверно, предупреждали, что по темным улицам ходить опасно! Глубокой ночью за сигаретами! Разве в гостинице не нашлось сигарет?

– Нашлось, но таких, которые я курю, не было, – ответила Надежда. – По вашей милости я вообще осталась без курева. К тому же ваши гориллы оттоптали мне ноги. Не приучены они у вас, гражданин хороший, к обращению с дамой.

– Прошу прощения, но сюда вас привезли не как даму, – усмехнулся человек за столом. – Мы наслышаны о ваших талантах, поэтому парни вели себя соответственно.

– Короче, выкладывайте, зачем я вам понадобилась? – сказала Надежда и, закинув ногу на ногу, обхватила колено руками. – Быстро, конкретно, без лишних подходов к теме.

– Хорошо! Надеюсь, и на вопросы вы будете отвечать так же быстро, конкретно, без виляния? – спросил мужчина.

– Сначала представьтесь и перестаньте прятаться в тени. Я в такие игры не играю.

– Насколько я понимаю, для вас не секрет, с кем вы имеете дело?

– Вы меня за дуру держите? Ваши люди сидели весь вечер у меня на хвосте. И теперь я должна поверить, что меня похитил неизвестный воздыхатель. К вашему сведению, я буду разговаривать только с Карасевым.

– Я здесь по его поручению. – Мужчина поднялся и вышел из-за стола. Он был высоким и поджарым, с явной военной выправкой, лет сорока или чуть больше. Но залысины на лбу и редкие волосы делали его старше. А еще у него был курносый нос и круглые темные глаза под густыми, домиком, бровями.

– Вы – серьезная женщина и должны понимать, что мы нуждаемся в помощи подобных людей.

– Мы – это кто? Вы говорите от своего имени или от лица хозяев? – уточнила Надежда. – И какой такой интерес я могу представлять для вас лично или ваших хозяев?

– Нам известно многое. И то, что вы со вчерашнего дня референт Зарецкого. И то, что вы спасли его от пули киллера. Мы тоже нуждаемся в самоотверженных людях, поэтому мне поручено передать вам предложение. Вернее, несколько предложений на выбор. В юридическом отделе, в службе безопасности и в отделе по связям с общественностью есть...

– Боже! – засмеялась Надежда. – У вас новая метода набора персонала? Отлавливаете ночью, как бродячих собак, заламываете руки и – в машину? Оригинальный способ, нечего сказать!

– Это – исключительный случай, – сказал мужчина. – Если гора не идет к Магомету, то Магомет...

– Как я понимаю, вы не Магомет, – оборвала его Надежда, – поэтому буду разговаривать только с Магометом.

– Но Карасев тоже не Магомет...

– Но его наместник здесь, – усмехнулась Надежда. – И поверьте, я быстрее найду общий язык со своим бывшим мужем, чем с незнакомым человеком.

– Я его заместитель.

– Догадываюсь, но не для того я сижу тут ночью, когда мне очень хочется спать, не для того я вдыхала миазмы, источаемые шапчонкой, которую мне натянули на физиономию, не для того я уже почти час обхожусь без сигарет, чтобы со мной разговаривал человек, который ровно ничего не решает, а озвучивает чужие предложения.

– Понятно, – не похоже было, что ее собеседник обиделся. Вероятно, привык и не к таким выпадам своих клиентов. Он достал из кармана мобильный телефон. – Я должен посоветоваться.

– Советуйтесь, – сказала Надежда, – а я пока подремлю.

Она закрыла глаза, и тотчас тяжелая дрема навалилась на нее. И чтобы не заснуть, Надежда через силу произнесла:

– Пачку сигарет мне, будьте добры, «Мальборо-лайт», и чашку кофе. Черного, без сахара!

Глава 18

Заместитель Карасева вышел из кабинета, но взамен него из-за шторы, закрывающей балкон, появился парень в черном, тот самый, которого она видела у входа в прокуратуру.

– А, сторож! – весело приветствовала его Надежда. – Хозяева боятся, что я сигану с балкона?

Ее страж ничего не ответил. Устремив взгляд поверх ее головы, он застыл, скрестив руки, точно Адам, только что отведавший запретный плод.

Надежда усмехнулась про себя и снова закрыла глаза. И чего взъелась на парня? Она здесь не для того, чтобы задирать часовых.

Через минуту появился второй охранник. В одной руке он держал чашку с кофе, в другой – пачку сигарет и зажигалку.

– Превеликое мерси! – обрадовалась Надежда. – Ребята, мне начинает здесь нравиться.

Но второй охранник тоже промолчал, правда, щелкнул зажигалкой, когда она достала из пачки сигарету. Надежда прикурила и с удовольствием затянулась ароматным дымком. Сигареты были, похоже, настоящими, а не местным плохой набивки «самопалом», к тому же из дешевого табака.

«Зам – наверняка Гроздев, бывший гэбист, – подумала она, – манеры у него не ментовские. Вряд ли это Гагаркин, тот таможенник... – Она посмотрела на дверь, за которой скрылся бывший гэбист. – Интересно, долго еще они будут советоваться?»

Весь расчет был на любопытство Карасева. Вполне объяснимая человеческая слабость! Они столько лет не виделись, неужели ему все равно, как она жила все это время? Ведь он по-своему любил ее когда-то... И что бы там ни говорили, воспоминания молодости, если они связаны с приятными моментами, на склоне лет воспринимаются с особым, щемящим чувством... Хотя она могла ошибаться. Карасеву пришлось долго и упорно драться за место под солнцем, а в таких боях черствеет душа, забываются прежние моральные установки... И все же стоило попробовать! Ради этого она рискнула проникнуть в стан врага и вступить в схватку с очень сильным и, скорее всего, коварным противником.

Надежда представила, что происходит сейчас в другой комнате, где бывший гэбист, несомненно, уже доложил Карасеву о ее требовании, и сейчас они кумекают, как поступить дальше, пойти ли у нее на поводу или продолжить допрос в прежнем исполнении. Она не думала, что в такой ситуации у Карасева хватит терпения отсиживаться в другом месте. Если уж ее доставили сюда, значит, они заинтересованы в той информации, которой она, по их разумению, владеет. И, прежде всего, людей Стечкина интересует, зачем она появилась у прокурора и каковы итоги их беседы...

Она докурила сигарету и вопросительно посмотрела на охранника. И тот молча протянул ей пепельницу. Надежда затушила окурок и принялась за кофе, который, в отличие от сигареты, был так себе. Дешевый растворимый напиток, кисловатый, отдающий жженой пробкой. И все-таки он взбодрил ее. Дремота отступила, и кофе, и сигарета оказались кстати: помогли обрести ей второе дыхание и избавиться от скопившейся за день усталости.

Скрипнула, открываясь, дверь. Надежда не повернула головы, но внутри ее вздрогнула и затрепетала каждая жилка. Она поняла: в комнату вошел Карасев. Он не произнес ни слова, но охранники торопливо вышли из комнаты.

– Здравствуй, Надежда! – Его голос она могла узнать бы из тысячи. Он почти не изменился, разве стал немного ниже и гуще.

– Здравствуй, Саша! – сказала она спокойно, словно они недавно расстались. – Рада тебя видеть!